Практика

Практика - случай3

23 июля 2015 в 17:26

Вот еще один случай, подтверждающий, что умение убеждать в своей правоте, важное качество любого адвоката.
 Гражданин П. приобрел в результате сделки купли-продажи квартиру своего родственника Я.

Я. страдал психическим заболеванием, которое обострялось в периоды его запоев. В таком состоянии он представлял реальную опасность и в первую очередь для самого себя. Примерно через год после заключения сделки Я. был госпитализирован в одну из психиатрических больниц. Через некоторое время после госпитализации, к сделке совершенной Я. проявил внимание заместитель прокурора одного района г. Москвы.

Прокурор обратился в суд с иском в защиту Я. о признании сделки купли-продажи недействительной. Следует отметить, что, не смотря на то, что право собственности на квартиру от Я. перешло к П., Я. продолжал в этой квартире проживать, а П. о нем заботился и содержал его. Собственно, сделка купли продажи и была совершена, чтобы психически не здоровый человек, имеющий в собственности жилье в Москве и ведущий не совсем праведный образ жизни, не стал жертвой криминала.

Надо сказать, что правовая позиция П. не была безупречной, его родственник страдал психическим заболеванием, бесспорных доказательств получения им по сделке денег представить было нельзя, да и квартира была продана по явно заниженной стоимости в один миллион рублей. Заявление главврача психиатрической больницы о признании Я. недееспособным уже находилось в одном из московских судов.

Принимать поручение на защиту интересов П. при таких обстоятельствах было весьма рискованно, поскольку результат представлялся весьма плачевным.

Пообщавшись с Я. в психиатрической клинике, адвокат сделал для себя вывод, что Я. действительно нуждается в защите, но не от П., который на протяжении многих лет исполняет свой нравственный долг перед родственником, всячески заботясь о нем, а от тех, кто стремится во что бы то ни стало наделить Я. правом собственности на квартиру.

Озвученная в суде, в ходе рассмотрения ходатайства Я. об отказе от иска, позиция адвоката состояла в следующем:

Прокурор, формально заботясь о восстановлении нарушенного права Я., фактически пытается обречь его на владение двухкомнатной квартирой. Да, да, именно обречь, поскольку восстановить право душевнобольного, легко поддающегося влиянию Я. на владение недвижимостью это все равно, что вручить ему авоську с деньгами и отправить прогуливаться ночью в ближайшую подворотню. Не нужно обладать сильным воображением, чтобы представить какой будет судьба Я. после того как у «черных риелторов» появится информация об очередном «клиенте». И вместе с тем, от того что недвижимостью он владеть перестал, в его судьбе ничего не изменилось, родственники, в первую очередь П. продолжают о нем заботится, он продолжает жить в своей бывшей квартире, его никто не выселяет и не выгоняет.

Речь адвоката продолжалась минут сорок и было видно, как скептическое отношение судьи меняется на противоположное. Изначально, только появившемуся в процессе адвокату, чуть ли не «в открытую» было заявлено, что все здесь понятно, обобрали-де болезного и еще хватает наглости являться в суд с какими-то ходатайствами. После выступления же, суд, несмотря на небезупречную, с точки зрения процессуального законодательства, позицию, отказ Я., не присутствовавшего в судебном заседании, принял.

Дело, безусловно, было значительно сложнее, чем можно описать в нескольких строчках. Продолжалось оно около полутора лет, были отмены, возвращения на новое рассмотрение. Стоимость работы адвокатов по делу была достаточно высокой, но, главное, что П. отстоял свою правоту и победил, сохранив право собственности на квартиру и обезопасив Я. от угрозы посягательств криминальных элементов.